Собираясь вместе, владельцы собак любят перечислять, что привели в негодность острыми зубками их любимцы. Причем, чем больший материальный ущерб нанесен собаколюбивому гражданину, тем с большим удовольствием он об этом рассказывает, являя резкий контраст с фольклорным "у попа была собака...". Поистине мера любви измеряется мерой прощения.
- А наш Рексик съел диван! Прогрыз внутри дырку наподобие норы и теперь резвится - нырнет с разбега с одной стороны, а с другой вылезет.
- А мы недавно купили новый японский телевизор. Только установили, сели обмывать покупку, как любопытная Джулечка (огромная догиня) сразу подскочила обнюхать, передними лапами уперлась в экран и... бац! Телевизор вдребезги.
Но в этом негласном соревновании четвероногих вредителей пальму первенства следовало бы присудить моим обормотам - пуделихе Герде и бультерьеру Шедару. Потому что они съели у нас... квартиру и машину. Квартирка, правда, была маленькая, однокомнатная "хрущевка". И принадлежит она моим родителям. Мы, приехав к ним погостить на лето, как-то оставили собак дома на весь день одних. А когда вернулись с пляжа, то чуть не упали.
Пол в прихожей едва ли не по колено был завален клочьями ваты и дерматином, содранными с входной двери. Чтобы вырваться на свободу для воссоединения с обожаемыми хозяевами, эти мерзав... то есть любимцы содрали также пенопленовую обшивку со стен прихожей, и теперь на месте симпатичных мягких "кирпичиков" висели жуткие лохмотья. Мало того! В обнажившихся стенах, сделанных из так называемого белого "инкерманского камня", то есть ракушечника, были выгрызены-выцарапаны дыры. В краткие минуты отдыха псы пробовали на зуб плинтусы и дверные косяки.
- Господи, как в Чечне! - ахнула мама, переступив порог разгромленной квартиры, хотя, признаться, она ни разу не бывала в этой кавказской республике. А что касается машины, то собаки, конечно, съели ее не до конца. Кое-что, конечно, осталось. Причем, признаюсь, в этом была и положительная сторона.
Потому что муж, как только купил вишневую "девятку" (экспортный вариант), всю, включая потолок, обтянутую изнутри серебристо-жемчужным велюром, нас всех чуть с ума не свел. Только и слышалось:
- Ноги отряхивайте, прежде чем в машину садиться! Какое еще мороженое, сиденье испачкаете! За грибами всей семьей съездить? Да я же потом салон не отчищу! Дошло до того, что, встретив меня после работы, муж, широким жестом распахнув было передо мной дверцу машины, вдруг обеспокоенно спросил:
- А что у тебя в пакете?
И, услышав безобидное: "селедка", запротестовал:
- Ну уж нет! С селедкой поезжай на троллейбусе!
И вот на этом-то вишневом чуде нам с двумя детьми и двумя собаками предстояло отправиться в отпуск. Скрепя сердце, супруг и кормилец согласился-таки с тем, что обеих собак придется взять в салон, ибо дорогу от заполярного Мурманска до Крыма они на своих четырех никак не осилят. И вот, сидя за рулем, он больше следил за сохранностью драгоценной его сердцу велюровой обивки, нежели за дорогой:
- Что это вы там жуете? Как печенье?! Вот остановимся, выйдем из машины, и будете есть. Эй, вы что, не видите - собака лапу на сиденье положила!
Так что к тому времени, когда мы добрались до Лодейного Поля, во мне все больше крепло желание поменять машину. Причем непременно вместе с водителем...
На ночлег в Лодейном остновились у знакомых. Но поскольку те были заядлыми кошатниками и весьма холодно отнеслись к гавкающим пассажирам, собак на ночь решили оставить в машине. На следующее утро, выйдя во двор, муж схватился за сердце: даже на расстоянии были видны жуткие обрывки, свисающие с потолка салона. Едва он распахнул дверь автомобиля, как чувствующие вину Герда и Шедар, прижав уши, метнулись прочь из машины. Правда, по ускоряющему движение пинку каждый получить успел.
Внутри царил полнейший разгром: от великолепного, переливающегося перламутром благородного мышиного цвета велюра не осталось ничего! Кстати, никогда бы не подумала, что изнутри металлическая крыша салона выглядит так неприглядно: трудолюбивые собачки съели не только обивку, но и сам "потолок", состоявший, как оказалось, из материала, очень напоминающего спресованный пенопласт. Кусками которого и был теперь завален весь салон. Кроме того, собаки каким-то образом ухитрились содрать резиновые уплотнители с окон, и стекла провалились внутрь полых дверей.
Муж, как мне кажется, впал в обморочное состояние. Не выходя из него, он сел за руль своей оскверненной любимицы (мы при этом старались держаться от него на расстоянии вытянутой руки или ноги) и попытался завести мотор. Увы! Все жизненно важные проводки и проводочки тоже были перекушены. Машину отбуксировали на станцию техобслуживания, где к вечеру проводки соединили, и мы могли вновь продолжить свой вояж.
Когда муж подъехал к воротам дома наших знакомых, собаченции рискнули высунуть свои преступные носы из кустов, но по-прежнему держались на благоразумном расстоянии.
- Их я в машину не посажу! - категорически изрек муж.
- В таком случае я тоже не сяду!
- И я! И я! - проявили солидарность дети.
Супруг, невнятно прокомментировав нашу забастовку, решительно захлопнул дверцу и... укатил! Герда и Шедар, повесив свои безбашенные головы, наконец-то отважились приблизиться ко мне с видом полнейшего раскаяния.
- Вот сейчас вас запрягу и поедем! - пригрозила я. Но тут на дороге показалась вишневая "жигулюшка".
Вот то-то же! Без нас тебе, любимый мой, скучно, - примирительно сказала я, подсаживая в салон всю гоп-компанию.
Дальнейшее путешествие мы проделали не только с ветерком, но и со свистом. "Вихри враждебные" дико завывали под железной крышей. В раскрытые окна хлестал ветер поплам с придорожной пылью, развевая свисающие с изуродованного потолка огрызки обивки.
Мы мчались по бескрайней России, словно сухопутный "Летучий голландец". Чтобы мальчишкам не надуло уши, им на головы надели свитера, завязав рукава вокруг головы.
Зато теперь в салоне можно было делать все! Есть, пить, надувать пузыри из жевательной резинки, валяться на заднем сиденье в обнимку с собаками, не снимая обуви... Когда нашу "гравицапу" остановил гаишник, то даже отшатнулся, увидев обращенные к нему, собравшие всю дорожную пыль российской глубинки рожицы "дьяволят", выглядывающие из своих фантастических головных уборов.
Рукава свитеров, завязанные надо лбом узлом, свисали по обе стороны головы, словно уши... Впрочем, мы с супругом выглядели ничуть не лучше, разве что вместо свитера у меня на голове было совершенно непрочесываемое "воронье гнездо". Мне даже показалось, что страж дороги в этот момент прошептал: "Свят, свят, свят". С некоторой опаской заглянув в салон, он почему-то шепотом спросил:
- А что это с вами?
На протяжении трех суток пути нас не оштрафовал ни один инспектор! Рука не поднялась.
- А вот интересно, удастся ли "раскрутить" гаишника, чтобы он нам что-нибудь дал? - спросила я мужа, когда очередной блюститель дорожного движения отпустил нас с миром, несмотря на превышение скорости, и с жалостью глядел вслед нашей завывающей на все лады "таратайке".
Мне даже показалось, что он смахнул невольную слезу. Но муж идею не одобрил. Вообще, я заметила, у него во время этой поездки было чрезвычайно подавленное настроение...
- Господи, цыгане приехали! - всплеснула руками мама, встретив нас у подъезда севастопольской многоэтажки. И расплакалась. От радости, наверное. Конечно, точно от радости! Она ведь еще не знала, во что превратится ее ухоженная квартирка через пару недель.
Ирина Максимова,
рис. Веры Глотовой