Ночное сафари. Всполохи огня. Азарт. Жажда крови. Нервный смех переходит в торжествующий рев победителя. Попал. Зверь факелом вспыхнул...
1
Тараканы достали. С наступлением сумерек приходило их время. Они выползали из всех щелей. Переходили в наступление. Захватывали хлебницу, плиту и тостер. Спешили на водопой к раковине. Выстраивались в очередь к холодильнику. Щелчок выключателя уже не действовал на них, как стартовый пистолет на бегуна.
Они уходили от света неспешно, стройными рядами, полковым маршем. Страх перед человеком был потерян безвозвратно. Отрава съедалась влет. Уже под утро жесткие лапы скрежетали по паркету и требовали добавки. Ядовитый мелок так и не использовали - его выкрали с полки и сожрали вместе с оберткой. Ловушки не успевали менять. Прусаки ломились толпой, застревали, хитин трещал - некоторые гибли в давке. Мы объявили им войну.
Не включая свет, я и брат подкрадывались к раковине. Вода размеренно капала. Холодильник тревожно гудел. Тараканы радостно шуршали. Они были уверены в своей безнаказанности. Их наивность умиляла. "Пора", - прошептал брат. Я зажег фонарик. Круг света выхватил из темноты полчища насекомых. Они замерли, прислушиваясь. Удивленно шевелили усами. Зажигалка щелкнула пьезокристаллом. Клапан дезодоранта медленно ушел вниз. Вспыхнуло пламя.
С утробным гудением осветило кухню. Рванулось вниз, ища жертву. Нашло. Огненная струя била, не переставая. Прусаки вспыхивали. Съеживались. Размазывались черными хлопьями по стенам. Некоторые пытались взлететь. Раскрывая крылья, пикировали на пол. Искрили, как светлячки. Мы сошлись в рукопашной. Тапки не знали пощады.
- По тостеру бей. По тостеру.
- Они отходят. Отходят. Отрезай.
- Есть. С тыла бей. Бей!
- Ушел.
- Нет. Вот он. Врешь - не уйдешь. Огонь! Огонь!
- Заряжай! Прицел - сорок. Трубка - восемь.
- Что?
- Да так, к слову...
Через минуту все было кончено. В темноте багрово светился раскаленный наконечник зажигалки. Пахло жженой парфюмерией. Мертвая тишина обволокла кухню. Только потрескивало горящее полотенце. И холодильник тревожно гудел.
2
Через неделю война завершилась полной победой человека. И началась охота. Дичь приходилось подолгу выслеживать, загонять, приманивать. Часами сидеть в засаде. Тараканы стремительно умнели. Хитрили. Избегали открытых пространств. Передвигались перебежками: от укрытия к укрытию. Времени зря не теряли. Приходилось долго ждать, затаив дыхание, прислушиваться, принюхиваться, вглядываться во тьму и действовать стремительно. Еле слышный шорох... И жадное пламя устремляется во мрак. Попал. Обуглившаяся тушка зверя аккуратно взвешивается, измеряется, фотографируется. Особенно крупные экземпляры отдаются таксидермисту.
Охота на таракана стала популярным развлечением. Приходили друзья. Всю ночь по кухне блуждали хищные всполохи пламени. Раздавались радостные вопли. А под утро мы возвращались к столу. Пили пиво, хвалились трофеями, травили охотничьи байки:
"...И тут он попер на меня. Миха выстрелил. Вижу тень какая-то не такая. Вроде, всполох влево ушел. Ну, я к тумбе подполз. Думаю, если не ошибся - прямо на меня выбежит. Зажигалкой щелкнул и... Не поверите - нос к носу. Перед самыми глазами. Усища - во. Крылья блестят. Медведь. Не меньше. Челюсти свои раскрыл - щас прыгнет. Я с перепугу - на гашетку. В упор. Брови опалил. Во, смотрите, белые все. Снесло на раз. Еле его нашел. Но здоровый. Три с полтиной. Под стекло выставлю, пусть люди дивятся".
3
Охотиться становилось все сложней. Угодья пустели. Зверь умнел. Стратегия и тактика совершенствовались. Только оружие оставалось неизменным: пьезозажигалка и флакон дезодоранта. Нет. Мы, конечно, пробовали разнообразить арсенал. Но испытание временем проходило далеко не все. Например, охотиться с пневматическим пистолетом очень увлекательно - занятие филигранное, требующее невероятной меткости и нечеловеческой реакции. К сожалению, звуки выстрелов пугали соседей.
Пули рикошетили. Когда каждый получил по своему стальному шарику в лоб, от пистолета отказались. Тапок как оружие ближнего боя невероятно эффективен. Но портит шкуру зверя (а также крылья, лапы и хвост). Итак, оружие оставалось неизменным, и однажды случилось то, что и должно было рано или поздно случиться...
Он вскарабкался на самый конец крана. Завис над раковиной. Здоровый, матерый самец. Сантиметра четыре, не меньше. Огромные усищи настороженно шевелились. Хитин матово светился. Красавец. Такие давно не попадались. Замер, надеясь, что не заметят. Напрасно. Он уже пойман в перекрестье фонарика. Щелчок. Удар пламени. И таракан срывается в пропасть. Последний таракан.
И что нам стоило оставить на развод? О, человеческая глупость и жадность! Вид был уничтожен. Погиб. Погиб безвозвратно. Целое поколение выдрессированных, особенно шустрых, закаленных в боях с людьми прусаков ушло в небытие. Лишь в музее славы блестят из-под стекла жесткие надкрылья. Полны немого укора мертвые стеклянные глаза. Но живет надежда. Надежда на возвращение. Быть может... Когда-нибудь... Может быть, они вернутся?
Артемий Конoпелько,
рис. Веры Глотовой
