Мыши в литературе
Сказка о глупом мышонке
Дорогие читатели! Животные, которых так любим мы и наши дети, часто становятся героями сказок, легенд, мифов, мультипликационных фильмов и других произведений искусства. Сегодня мы открываем маленький цикл статей о том, где в литературе, музыке, кинематографии и прочих видах и жанрах творчества человека присутствуют грызуны: декоративные и не очень. А тема нашего первого рассказа – это, конечно же, мыши. Маленькие серые воришки, с которыми человечество воевало долгими тысячелетиями, превратились в наших друзей не только благодаря работе селекционеров-любителей. Искусство сыграло далеко не самую последнюю роль в популяризации их образов, ведь они смотрят на нас со страниц любимых с детства книжек и телеэкранов, таращат свои глазки-бусинки с полотен художников и «прославляются» в стихах и песнях.
Если при слове «мышь» вам хочется воскликнуть «фу, какая гадость!», а при виде мыши вы вскакиваете на стол и поднимаете визг, — немедленно закройте эту страницу! Иначе мы за вас не отвечаем. А если вы мышей не боитесь и даже любите — добро пожаловать! Здесь состоялось торжество справедливости — мышь вошла в число любимых героев!
«Мышиных» книжек не так уж и мало, а уж самих мышей в них — огромное количество! Они появляются и поодиночке, и семьями, и целыми подпольными-подвальными государствами… Мышь может выступать в любом виде и качестве — мышиному разнообразию можно только удивляться.
Какой бы страховидной ни казалась мышь некоторым слабонервным дамам, писатели и даже писательницы ее, тем не менее, очень любят. Дело в том, что маленький зверек – беспомощный, беззащитный и глупый – представляет собой идеальный пункт приложения воспитательных инициатив. Довольно часто мышонок выступает в качестве условного героя, которому «взрослые» персонажи и обстоятельства преподают нравственный урок. В книжках, адресованных, как правило, самым маленьким читателям, мышиный детеныш является условным аналогом «ребенка вообще» и наделяется специфически «детскими» признаками – неопытностью, безответственностью и неадекватной самооценкой. Пример: герой сказки Софьи Прокофьевой «Невоспитанный мышонок», с которым никто не хотел дружить до тех пор, пока он не научился вежливо здороваться.
Как мыши кота хоронили.
Лишь большому писателю под силу превратить условного мыша-малыша в полноценного (пусть даже и вовсе не «положительного») героя. Безусловный шедевр–«Сказка о глупом мышонке» С.Я.Маршака, в которой выведен легко узнаваемый и при этом безукоризненно самобытный персонаж. Любая кошка в любой сказке так или иначе думает о мышах – будь то героиня сказки Эгона Матиесена «Киска с голубыми глазами», которая ищет «страну, где много мышей», или кот Матроскин, обиженно фыркающий в ответ на замечание: «Некоторые, между прочим, и мышей едят».
Текстов, содержащих сюжетный мотив «кошки-мышки», довольно много, и мы упомянем только два: «Приключения сдобной Лизы» Виктора Лунина, где многочисленные мыши (в порядке восстановления исторической справедливости) едва не сгрызли кошку (выпеченную из теста) и «Как мыши кота хоронили» Николая Заболоцкого – остроумное переложение лубочной истории (тот же сюжет использован и В.А.Жуковским). Есть еще одна невероятно поучительная история о том, как доверчивые мыши выбрали себе в правители (или в игумены) кота… Этот сюжет обработан Н.Д.Телешовым в сказке «Покровитель мышей». Здесь мышиная стая является аллегорией человеческого общества, поднимается вопрос о взаимоотношениях избирателей и власти, о неспособности избранного лица избавиться от приобретенных ранее антиобщественных привычек…
Значимые эпизоды с участием мышей поражают массовостью. Как правило, абсолютно далекие от всяких грызунов сказочные герои, так или иначе, вступают в контакт с целым мышиным государством. Самой страшной сказкой здесь, конечно, будет «Щелкунчик и Мышиный король»: у Гофмана мыши выступают в качестве массовой Силы Зла и вредят героям по поводу и без повода на протяжении всего исторического времени сказки, причем, согласно законам романтического двоемирия, они то устраивают кровопролитные сражения, то осуществляют пищевые диверсии. Напротив, мышей добрых и полезных мы встречаем в сказочной повести А.М.Волкова «Волшебник Изумрудного города»: королева полевых мышей Рамина, как одна из добрых волшебниц, оказывает героям помощь и поддержку.
Вполне мирное мышиное государство, празднующее свадьбу, наблюдает мальчик Яльмар в одну из ночей с участием Оле-Лукойе в знаменитой сказке Ганса Христиана Андерсена. Наконец, весь спектр возможных взаимодействий с подвальной мышиной страной (от конфронтации и военных действий до примирения и всеобщей дружбы) описан Э.Успенским в повести «Гарантийные человечки». Разумеется, мышиный мир Успенского чрезвычайно напоминает известное нам государство, где самые нелепые распоряжения властей обязательны к безоговорочному выполнению, а полуголодное серое население мечтает о сосисках.
Следует напомнить, впрочем, что воюющее мышиное государство развлекало и смешило еще очень древних греков: «Война мышей и лягушек», или «Батрахомиомахия», приписываемая Пигрету Карийскому, создана в конце VI – начале V века до н.э. В круг детского чтения этот текст, пожалуй, все-таки не входит, как и «Лягушкомышатник» («Der Froschmaeuseler») Георга Ролленхагена (вторая половина ХVI века). Однако довольно забавная русская версия этой истории частично реализована Василием Андреевичем Жуковским. Обещанная война, кстати, в тексте Жуковского так и не наступает, но еще до войны мышиный царевич рассказывает лягушиному правителю самые древние мышиные истории.
Во-первых, это рассказ о том, как неопытный мышонок был напуган горланом-петухом и очарован мурлыкой-котом. (Напомним, что эту же историю Лев Толстой изложил для молодых яснополянских читателей, поскольку она ужасно поучительна.) Во-вторых, это знаменитая притча о льве, попавшем в сеть и спасенном мышью, которую в свое время он не стал есть. (Лев олицетворяет благородную снисходительность к малым сим, мышка – способность помнить добро и платить за него соответствующим образом. А в качестве персонажа этой истории мышь выступает лишь потому, что является полной внешней противоположностью льва: большой – маленькая, сильный – слабая, царственный – робкая и т.п.) В-третьих, Жуковским воссоздается давно бытующий и на Руси сюжет «Мыши кота хоронили», в котором мыши выглядят существами недальновидными и глуповатыми.
Елки-на-Горке
Посмотрим теперь на мышей – представителей не специфически мышиного, а животного вообще царства. Многочисленные мышки и мышата живут во многих сказочных лесах на севере, юге и в средней полосе России. Ближе всего к нам (территориально, но не эстетически!) весьма бесхитростные «Сказки дремучего леса» Тамары Крюковой. Мышка, обитающая в этом лесу (наравне с прочими зайчиками и белочками), выступает прежде всего как разумная хозяйка, которая мгновенно соображает, какую славную мягкую перинку можно сделать из легкого облачка («Облако»); в другой ситуации («Капля») эта же или другая мышка провоцирует в лесу настоящую панику, испугавшись упавшей не то дождинки, не то росинки.
Двоюродная тетушка помянутой хозяйки-паникерши – мышка миссис Крохотуля из одноименной сказки Беатрис Поттер в переводе Ирины Токмаковой. Она невероятно домовита, чрезвычайно аккуратна и все время занимается поддержанием чистоты в доме – вплоть до того, что загораживает вход решеточкой, и бесхозяйственно-мокрый гость (из семейства жаб) пьет чай на крылечке.
В лесу Турбьена Эгнера под названием Елки-на-Горке (так называется и сказочная повесть этого норвежского писателя), помимо традиционных медвежат и бельчат, водятся мыши разных пород. Гостеприимный мышонок Мортен и его бабушка – обычные мыши, и заботы у них обычные, мышиные: запастись орехами да спастись от хищников – правда, не всегда обычным способом: так, от голодного ежа мышиная бабушка улетает на раскрытом зонтике, после чего благополучно приземляется возле домика любимого внука. Именно он, разумный мышонок Мортен, сочиняет для всех обитателей леса важный Закон: чтобы никто никого не ел. А Лазающий Мышонок, которого так и зовут, – прежде всего, сочинитель и артист, с удовольствием распевающий свои песенки (когда просят и когда не просят), а вот к добыванию еды он хронически неспособен и вынужден то напрашиваться на обед к приятелям, то выполнять чьи-нибудь поручения (хотя к работе он тоже не привык).
Про мышь зубастую и воробья богатого.
В сказке В. И. Даля, обработавшего распространенный сюжет, мышь награждена выразительным эпитетом («Про мышь зубастую и воробья богатого»). «Зубастость» мыши не только бытовая, но и фигуральная: именно мышь вероломно и коварно нарушает договор с воробьем, что, в свою очередь, провоцирует войну зверей и птиц. Забавно, что нарушение договора произошло вследствие органически присущей мышам запасливости, иногда, увы, переходящей в жадность.
В компанию расчетливых хозяек непременно надо поместить знаменитую мышь, у которой зимовала Дюймовочка. «Добрая старая мышь», как называет ее Андерсен, предоставила девочке кров, кормила и даже нашла выгодного жениха, то есть зла не желала, но в спорных ситуациях, если вы помните, прибегала к сомнительному аргументу: «А не то я укушу тебя своим белым острым зубом».
И, конечно, нельзя не вспомнить, что Самуилом Маршаком написана стихотворная пьеса на сюжет народной сказки «Теремок». В этом тексте Мышь-норушка занимается кулинарией: толокно толчет, помогает лягушке печь пироги.А в компанию развеселых мышат, шалунов и озорников, но при этом верных друзей, мы охотно принимаем Джонни Маузера с хутора Кукалау. Истории о дружных обитателях Кукалау (петух, поросенок и мышь) придуманы Хальме Хайне и проиллюстрированы Гизелой фон Радовиц.
Итак, мы видим, что мыши, обитающие в сказочных лесах и норах разных авторов, тем не менее, обладают сходными характеристиками: они хозяйственны, аккуратны, в целом доброжелательны, разумны, но порой чересчур расчетливы, даже жадны, и соображения выгоды и удобства ставят на первое место, однако охотно помогают друзьям… если ради этого не надо делиться едой!
Исключение составляет, пожалуй, мышонок Терентий из повести Радия Погодина «Где ты, Гдетыгдеты?» – восторженный и любознательный мечтатель-художник и неисправимый (в отличие от Лазающего Мышонка из леса Елки-на-Горке) альтруист.
А еще из простых и серых рядов мышей-домохозяек выбивается представительница, можно сказать, интеллектуальной элиты, замечательно умная и ученая Мышь Льюиса Кэрролла, которая (в переводе, например, Бориса Заходера) пыталась рассказать Алисе «историю с хвостиком». Главное достоинство нашей мыслительницы – это ее поистине энциклопедическая образованность, а также (не будем забывать!) похвальное стремление помочь ближнему, поддержать его всеми силами своей эрудиции…
Читать часть 2. Мыши в мультипликации и кино
Анна Курц, Наталия Лозовик
